Остались считаные дни до выхода новой книги Ольги Михеевой «Дневник одной мамочки». Это собирательный образ семьи, раскрытый через истории и диалоги. Героиня, жена и мать, пишет о своих чувствах, размышлениях, сомнениях. Она учится слушать и понимать себя, спокойно относиться к своим ошибкам, находить точки опоры в сложных для нее ситуациях.
Предлагаем вашему вниманию одну из глав книги…
Меня раздражает в тебе всё
Как-то раз, обедая всей семьей на отдыхе, мы затронули чувствительную тему, уже не помню, какую. Я настаивала на чём-то своем. Говорила очень убедительно, ожидая, что все это выполнят. В такие моменты мои глаза и тон речи меняются. Глаза блестят, дыхание частое, громкое, брови подняты, ноздри расширены, я вся напряжена. Все слушают меня и думают: «Когда же это закончится?» и во время короткой паузы быстро прячутся в свои комнаты. Про такое мое состояние Миша говорит: «Включилась учителка».
Вика (16 лет) в такие периоды «переходит в свой особый режим». Он называется «я свободная девушка». Ее взгляд становится уставшим, глаза полузакрыты, во всём читается: «Как же вы меня все достали» или молчаливо-вопросительное: «Всё?»
В этот вечер мы обе пребывали в своих особых состояниях. Атмосфера накалялась. Разговор не клеился. Я расстроилась и вышла. Всем было заметно, что я недовольна. Вика тоже была расстроена. Тогда Миша попросил нас (после небольшой паузы) снова пообщаться друг с другом.
Иногда в такие моменты нужен рефери (человек, контролирующий ход боксерского поединка и обеспечивающий соблюдение принципов честного соперничества и правил). И не каждый может им быть. Рефери должен оставаться спокойным, не вставать ни на чью сторону, задавать правильные вопросы, направлять разговор к прощению, примирению и останавливать, когда он заходит в тупик. Я редко бываю в этой роли, так как слишком быстро завожусь. Миша чаще, потому что у него лучше получается.
Но в этот раз мы решили обойтись своими силами.
Мы начали разговор. Я сказала: «Вика, мне трудно было с тобой говорить. Я не чувствовала уважения, доброты и желания взаимодействовать…» Она ответила: «Понимаю. Если честно, мне тоже трудно — меня раздражает в тебе всё: твои манеры, мимика, улыбка, одни и те же вопросы, которые ты задаешь несколько раз». Я напряглась. Она заплакала: «Я делюсь, не для того, чтобы обвинить тебя или заставить поступать по-другому. А для того, чтобы ты знала мои чувства, с которыми я борюсь и стараюсь их преодолеть».
Я одновременно испытывала чувства обиды и жалости. Интересно. Мы часто обращаем внимание на одно какое-то чувство, например, злость или обиду, но на самом деле их два. Вспомнила хороший совет одного психолога (из книги Ирвина Ялома «Лечение от любви»): «Если вы стоите перед дилеммой, если у вас два сильных противоречивых чувства, то лучшее, что вы можете сделать, — это рассказать об этой дилемме или этих чувствах собеседнику».
Итак, общаясь с Викой, я испытывала два сильных чувства одновременно: с одной стороны, я на нее злилась, обижалась: я чувствовала, что она разлюбила меня, я ей не нравлюсь — и мне хотелось плакать. С другой стороны, мне было очень ее жаль. Я вспоминала себя в подростковом возрасте, когда ты отчетливо начинаешь видеть ошибки родителей, критично оценивать их поступки, пытаешься отделиться от них и понять себя: что же ты на самом деле думаешь и чувствуешь. Трудный и неприятный период. Один день тебя всё раздражает, на следующий день ты винишь себя в эгоизме и неблагодарности, после радуешься и наслаждаешься семейной теплотой и принятием.
— Наверное, хорошо, что мы говорим об этом (впрочем, я не уверена). Мне обидно, я злюсь, боюсь, что ты меня разлюбишь. И в то же время мне очень тебя жаль. Ты будешь всё больше замечать наши ошибки, несовершенства и немножко разочаровываться, это трудно. Сочувствую.
— Спасибо. Прости меня.
— Прощаю. Ты тоже меня прости.
Мы выпустили пар, обнялись и пошли пить чай.
Служение каждому 